публикации

ДМИТРИЙ СМОЛЕВ

Выставка с названием "Верю" стала прологом 2-й Московской биеннале современного искусства. Заодно этим событием презентована новая столичная площадка - арт-центр "Винзавод". Но есть еще одна миссия: проект призван вселять в сердца оптимизм.

Вот с оптимизмом как раз менее всего и понятно. Во-первых, он не простой, а художественный (так сформулировано в подзаголовке проекта). Ранее известно было про Художественный театр, художественную критику, художественный свист - но ничего про оптимизм. Соцреализм не в счет, у него вроде другая идейная база. Во-вторых, с чего бы вдруг бодрячество настигло одновременно шесть десятков авторов и группировок? Тем более что куратор Олег Кулик, по заявлению устроителей, в творческие процессы не вмешивался и над душой ни у кого не стоял. Неужели чудесный синхрон множества устремлений?

Думается, все проще. Про оптимизм сказано для красного рекламного словца. Как и про то, что выставка "расставит новые ориентиры в современном искусстве". Интересно: люди прежние, а ориентиры новые? Скорее уж следует говорить о намерении поднять статус актуальных художеств. Для этого не обязательно менять репертуар и проводить кадровую зачистку. Надо лишь модные поветрия превратить в респектабельные тренды. Ветераны здесь даже полезны, они обозначают преемственность, несиюминутность происходящего. Иерархия - одна половина дела, инфраструктура - вторая. Решению обеих задач, как представляется, и будет служить новый арт-центр, куда переберутся со временем главные силы нашего современного искусства.

Пожалуй, самым неожиданным и сильным впечатлением от нынешней выставки оказываются не произведения, а интерьеры. Своим названием "Винзавод" обязан былым производителям алкогольной продукции. Здания цехов сейчас переоборудуют под художественные галереи, а проект "Верю" реализован и вовсе в экзотическом месте - бывшем винохранилище. Сводчатый подвал с восьмиметровыми потолками напоминает катакомбы и базилику одновременно. Правда, круглогодичный холод как-то не вяжется с понятием музейного климата, так ведь и экспонаты специфические. Живописи относительно немного; упор сделан, как водится, на инсталляции и мультимедийные опусы. Кое-что впопыхах можно даже принять за недоистребленное заводское наследие. Допустим, не сразу сообразишь, что зачехленный экскаватор - это инсталляция Дмитрия Пригова под глубокомысленным заглавием "Подземные скоты жмутся поближе к человеку". После идентификации, впрочем, дело не упрощается: надо же уловить еще и нотки художественного оптимизма...

Гигантские стопы распростертого Иисуса, позаимствованные Дмитрием Тутовым из картины Мантеньи, или голо-графические метаморфозы с лицами библейских героев (инсталляция Константина Худякова "Не верю!"), или еще пышущий дымом "Генератор нимбов" от Александра Пономарева с оптимизмом или пессимизмом никак не соотносятся. Это, скорее, некие пассы в сторону религии - достаточно осторожные, чтобы не выглядеть провокациями, и достаточно отвлеченные, чтобы не казаться проповедями чего-либо. Очень характерная позиция.

Среди сложносочиненных или просто пафосных аттракционов своим старомодным лаконизмом запоминается "Тьма" Андрея Монастырского. Гуру московского концептуализма демонстрирует на стене всего лишь листок с машинописным текстом. Содержания вы никогда не узнаете: при попытке приблизиться гаснет свет. Пожалуй, пока это один из немногих способов настоять на многозначительности и неисчерпаемости сегодняшнего российского арта.