Йенс Хаанинг

1965 родился в Копенгагене, Дания / живет и работает в Копенгагене

Йенс Хаанинг выявляет различия внутри общества, которое воспринимается, как единое. В своих работах он подчеркивает разделение некоторых групп людей, часто через проблемы расизма, показывая разницу между эмигрантами и людьми, родившимися в стране, обнажая различия внутри универсального. Взаимодействие художника со зрителем направлено не на одного человека, а на группу людей.

http://www.jenshaaning.com/

 

В работе «Вьетнамская народная история» Йенс Хаанинг задействует репродуктор установленный на Арбатской площади на фасаде кинотеатра “Художественный”. Через него с 6-ого сентября по 6 ноября с.г., т.е. весь период экспонирования в ММСИ выставки “Невозможное сообщество”, каждый день с 12.00 до 20.00, т.е. в период функционирования музея, с определенной очередностью  будет транслироваться  народная история, рассказанная на вьетнамском языке. Ранее эта работа уже осуществлялась художником в Осло, Копенгагене и Берлине. Однако в зависимости от места проведения проекта он менялся, адаптируясь к локальному контексту. В частности менялся язык и жанр устного рассказа – в других своих версиях работа называлась “Турецкие анекдоты” или “Арабские анекдоты”.

То, что «Вьетнамская народная история»  может быть понята как  дружеский “дар” одному из этнических меньшинств в Москве, достаточно очевидно. Как и то, что работа эта рождена искренней верой художника в ценности человеческой солиданости и неприятия им рассовых, этнических и конфессиональных предубеждений. Однако, при всей простоте задействованного здесь Хаанингом приема - работа его не лишена парадосальной многоплановости. Из того, как функционирует эта работа, следует, что, если ее цель - призвать людей к сближению и единению, то первое что надо сделать на этом пути - это разобщиться. В самом деле, хоть и принято считать, что истории объединяет людей, но  «Вьетнамская народная история»  не столько объединяет их, сколько разъединяет. Ведь звучащий в центре Москвы голос на вьетнамском языке создает наглядный барьер непонимания между слущающими репродуктор на Арбатской площади вьетнамцами и рядовыми москвичами, которые просто не понимают, о чем идет речь. Не говоря уже о том, что нет уверенности в том, что вьетнамские истории могут показаться поучительными русскому, как и турецикие анекдоты смешными - немцу.

Если перевести смысл работы «Вьетнамская народная история»  в политическую плоскость, то идею Хаарнинга можно сформулировать так. Путь к социальной гармонии, лежит не через создание глобального сообщества, а через признание других и разных сообществ. Говоря иначе, если мы хотим возлюбить ближнего, то  ценить в нем надобно то, чем он от нас отличается, а не чем похож.

Отказ от идеи унивесального человечества приводит Хаанинга и к отказу от идеи унивесальности искусства. Ведь именно такая эстетическая концпция, понимавшая произведение неким отчуждженным от жизни возвышенным объектом, уравнивала всех на него смотрящих зрителей. Для Хаанинга искусство долно быть частью жизни и воспроизводить в себе все ее противречия. Во «Вьетнамской народной истории” слущающие вьетнамцы, как и недомумевающие прохожие оказываются не столько зрителями произведения Хаанинга, сколько его участниками. Они во всех своих различиях и есть его Произведение.   

Турецкие анекдоты, 1994 Турецкие анекдоты, 1994 Вьетнамская народная история, Кинотеатр "Художественный", Москва, 2011 Вьетнамская народная история, Кинотеатр "Художественный", Москва, 2011 Вьетнамская народная история, Кинотеатр "Художественный", Москва, 2011